В 1983 году – и не только в Италии — широко отмечалось столетие Пиноккио. В нашей стране этот праздник был посвящён двум деревянным человечкам — Пиноккио и Буратино. Жизнь богаче выдумки: А.Н. Толстой родился в том же году и в том же месяце — январе, когда заканчивались приключения Пиноккио на страницах итальянской «Детской газеты»; через сорок лет он (совместно с Н. Петровской) обратится к переводу «Пиноккио» на русский язык, а через пятьдесят три года -к созданию русской версии итальянской повести.

Но, конечно же, автор повести был вовсе не посредником, а подлинным её творцом. И вот пришло время помянуть добрым словом не только его героя: через год, 24 ноября 2011 года, исполняется 185 лет со дня рождения писателя.

Очень давно, немногим менее 200 лет назад, Доменико Лоренцини, повар патрицианской виллы в городке Пеша, недалеко от Флоренции, увидел портниху Анджолину, которая несла хозяйке виллы выполненный заказ. Любовь с первого взгляда и счастливый брак. У них было девять детей, один из них стал выдающимся детским писателем. Псевдоним свой он взял по названию местечка в пригороде Пеша, где родилась его мать, где он провёл свои детские годы.

Карло Лоренцини участвовал в национально-освободительной борьбе итальянского народа, в революционных событиях 1848 и 1860 годов, был известен в стране как основатель и издатель острого сатирического журнала, выпустил несколько сборников рассказов, написал роман и несколько комедий, выступал с критическими очерками, но вошёл в историю литературы как детский писатель.

Рассказывают о его взаимоотношениях с детьми. Например, о том, что карманы его всегда были оттопырены, пухли от конфет, которые он щедро раздавал флорентийским ребятишкам. Естественно, это был не единственный — и, конечно же, не главный дар детям. Сначала он подарил им переводы на итальянский язык сказок Шарля Перро. Затем- серию занимательных книг о мальчике Джаннеттино.

В июне 1881 года Карло Лоренцини (теперь уже Коллоди) направил редактору « Детской газеты» первые главы книги о Пиноккио, сопроводив рукопись письмом следующего содержания: «Посылаю тебе этот детский лепет. Поступай с ним по- своему усмотрению, но если будешь печатать, заплати мне получше, чтобы у меня появилось желание продолжать этот лепет».

 Как говорится, не на того напал: гонорар был весьма скромен. Однако этот «лепет», как Коллоди характеризовал своё произведение, был и продолжен, и завершён.

Дело в том, что после пятнадцатой главы, заканчивавшейся тем, что коварные грабители Кот и Лиса повесили бедного Пиноккио на ветке Большого Дуба, в газете стояло слово «Конец». Посыпались протесты от маленьких читателей, которые успели уже полюбить этого деревянного человечка и не желали мириться с его гибелью. И вот в 1882 году в газете появилось сообщение о том, что Пиноккио вовсе не погиб и его ожидают

«такие вещи, что трудно поверить».

В следующем номере рассказывалось, как бедного Пиноккио спасла девочка с волосами цвета небесной лазури. Приключения, в которые «трудно поверить», продолжались на страницах «Детской газеты» на протяжении 1882 и начала 1883 года. Вот почему одни считают датой рождения Пиноккио 7 июля 1881 — публикация первых двух глав, другие — январь 1883 года — публикация последней главы, когда уже во второй раз было напечатано это так не понравившееся маленьким итальянцам слово «Конец».

Но, наверное, так уж на роду написано этому персонажу: его приключения не могут иметь конца. Он появлялся в многочисленных книжных изданиях, на театральных сценах, на кино- и телеэкранах… По количеству разного рода визуализаций с ним может, по-видимому, конкурировать лишь баумовский «Удивительный мудрец из страны Оз» или его двойник — волковский «Волшебник Изумрудного города». Пиноккио научился говорить чуть ли не на всех европейских языках, на турецком, вьетнамском, японском, китайском, на африкаанс, на диалекте туземцев Самоанских островов, даже на латыни и на эсперанто… Между прочим, первый перевод «Пиноккио» на русский язык — 1906 года — был осуществлён с 480-го итальянского издания. Наши же дети знакомятся с повестью в несколько сокращённом переводе Эмиля Казакевича, осуществлённом ещё в 1959 году и с тех пор выдержавшем не одно издание.

В разных странах деревянного человечка ожидали и новые приключения: в Японии он попадал к драконам; в Англии — в противовес печальной диккенсовской стране — появился лейбористский Пиноккио; персонажа

диснеевского мультфильма называли образцом американской порядочности; у себя на родине, в Италии, он побывал и в облике фашиста (30-е годы), и бойскаута, по словам одного из журналистов, защитника демохристианских ценностей от грозящего наступления коммунизма (1948 год). Говорят, где-то его даже запустили в космос.

Но, наверное, самые удивительные приключения его ожидали в нашей стране. И не только на страницах прославленной повести А.Н. Толстого «Золотой ключик, или Приключения Буратино». Ещё до Великой Отечественной войны в Детгизе вышла книжка Елены Данько «Побеждённый Карабас». В семидесятые годы А. Кумма и С. Рунге поведали «Вторую тайну золотого ключика». В девяностые годы Лара Сон рассказала о «Новых приключениях Буратино и его друзей». Затем художник, автор чуть ли не канонического портрета Буратино — Буратино открыток, конфетных обёрток, прохладительных напитков — создал две версии приключений деревянного человечка, оказавшегося под одной обложкой с героями К. Чуковского и А. Волкова. Хотя эти произведения, как известно, не встали в один ряд с повестью А.Н. Толстого, о которой речь ещё впереди, самый факт бесконечных вариаций судьбы этого человечка симптоматичен.

Что же касается непосредственно героя Карло Коллоди, то он в полном смысле слова стал знаковой фигурой итальянской культуры. В стране постоянно проходят семинары и конференции по творчеству Коллоди.

Не один итальянский исследователь восхищается языком коллодиевской повести, изобилующей пословицами, поговорками, бытовой разговорной лексикой. «Это настоящая сокровищница народной речи», — пишет

русский филолог Г.Ф. Зорько, редактор Итальянско — русского словаря

(М.: Сов. энциклопедия, 1972) и один из соавторов Итальянско-русского фразеологического словаря (М.: Рус. яз., 1982). А упомянутый в нашей статье Итало Кальвино утверждал, что «Приключения Пиноккио» написаны «таким прекрасным языком, что каждое слово, подобно поэтическому, врезается в память».

Подчас язык повести звучит пародийно. Так, велеречивый монолог директора цирка, желающего «свою образованность показать», превращается, по существу, в забавный перевёртыш. Вместо того, чтобы употребить глагол упомянуть, он строит что-то вроде изысканного, по его мнению, сделать упоминание. Но вместо отглагольного существительного menzione употребляет созвучное ему menzogna — ложь, враньё (по сути,

признаётся, что хочет соврать). Вместо прилагательного vano — тщетный употребляет более изысканное, по его мнению, vanitoso- тщеславный (по существу, признаётся, что дрессировал животное из тщеславия) и т.д.

Коль мы затронули сатирические аспекты «Приключений Пиноккио», то нельзя не вспомнить эпизода, в котором Горилла, судья в золотых очках без стёкол, сажает Пиноккио в тюрьму за то, что у того украли золотые монеты. А чтобы быть амнистированным, Пиноккио убеждает тюремного смотрителя в том, что он преступник. Похожий с этим эпизодвстречается, может быть, у самого яркого ученика и последователя Коллоди — Джанни Родари в его «Приключениях Чиполлино»: воры и убийцы находятся во дворце у принца Лимона, «а в тюрьме сидят честные граждане». Синьор Помидор говорит

адвокату Зелёному Горошку: «Если бы вы были виновны, я бы вас сейчас же освободил. Но если вы ни в чём не виноваты, то ваше дело принимает весьма дурной оборот».

Многочисленны попытки итальянских литературоведов и журналистов по-разному « расшифровать» аллегории судьбы Пиноккио. Подчас такие попытки приводят к неожиданным, может быть, и к курьёзным трактовкам.

Около сорока лет назад вышла книга Марии Грации Питцой под названием «Злободневность Пиноккио. Сказка или реальность?» (Pitzoi M.G. Attualitб di Pinocchio.Favola o realtб? — Bari, 1972). Исследовательница скрупулёзно главу за главой, эпизод за эпизодом рассматривает применительно к взглядам и воззрениям своего времени — социальным, экономическим, психологическим… Так, Говорящий Сверчок, в которого только что родившийся Пиноккио швыряет молотком, является, по мнению Питцой, нашим внутренним голосом, живущим в сознании каждого из нас. Того, кто подавляет в себе этого Говорящего Сверчка, веря, что убил его, в конечном итоге ждёт раскаяние.

Привлечение Пиноккио, идущего с азбукой в руках, зазывалами из кукольного театра трактуется как ежедневная комедия, которую разыгрывают правящие партии, выбивая у народа аплодисменты и голоса. Они заинтересованы в том, чтобы народ оставался невежественным и слишком доверчивым.

Ещё дальше пошла журналистка-психолог Джанна Скелотто. Джеппетто, по её мнению, пытается воплотить «великую мечту мужчины самостоятельно, не прибегая к помощи женщины, создать себе сына». (LiEuropeo o 1981. o №32. o P. 61).

Не является ли повесть Коллоди для этих женщин лишь поводом для рассуждения на волнующие их темы?

 Но, так или иначе, повесть Коллоди, конечно же, не только занимательная сказка для детей. И всякие, даже парадоксальные,попытки разобраться в её феномене небесполезны.

Плодотворны попытки вскрыть христианское начало этой повести, её воспринимают как притчу о преодолении грешником земных соблазнов.

Но, прежде всего, «Приключения Пиноккио»- увлекательное произведение для детей. Главный герой стал любимой куклой итальянских детей, толстовский Буратино — любимой (или одной из любимых) куклой детей разных национальностей нашей страны.

В чём же феномен поразительной популярности этого произведения именно в детской аудитории?

Прежде всего, в том, что Коллоди в результате интеграции двух любимых детьми жанров o волшебной сказки и приключенческой повести — создал новое жанровое образование, которое получило название

«повесть-сказка» и стало, по существу, самым популярным, самым любимым в детской читательской аудитории в ХХ (теперь уже и в XXI) веке. В этом жанре созданы произведения Астрид Линдгрен и Туве Янссон, Эриха

Кестнера и Джеймса Крюса, Джанни Родари и Яна Бжехвы, Юрия Олеши и А.М. Волкова, Эдуарда Успенского и Григория Остера и т.д

 Справедливости ради надо сказать, что Повести-сказки создавались и до «Приключений Пиноккио», но утверждение этого жанра как ведущего в детской литературе связано с именем Коллоди.

Естественно, итальянские литераторы и педагоги с интересом следят за перипетиями судьбы Пиноккио в других странах. И повесть А.Н. Толстого, и её экранизации вызвали у них большой интерес. Итальянские исследователи, как и наши, сопоставляют две повести и двух героев. И первое, на что нельзя не обратить внимания: наш Буратино — вовсе не близнец Пиноккио, хотя и

родственная ему душа. Динамичное развитие сюжета «Приключений Пиноккио» строится во многом по законам комедии дель арте (комедии масок). Не случайно театральные марионетки, в первую очередь те, что пришли в кукольную комедию как раз из комедии масок, Арлекин и Пульчинелла (у А.Н. Толстого его заменил персонаж французского театра

Пьеро, образ и облик которого был очень популярен у поэтов Серебряного века), узнают Пиноккио в глубине зрительного зала и принимают за своего. Пиноккио можно считать одним из воплощений как раз Пульчинеллы. Буратино же А.Н. Толстого напоминает нашего o русского Петрушку. Персонажи близкие (образ Петрушки, считают историки театра, восходит к образу Пульчинеллы), но не одинаковые.

Пульчинеллу Театральная энциклопедия (Том IV o М., 1965) характеризует как персонажа, в котором «простодушие, придурковатость деревенского обжоры и увальня» сочетаются «с ловкостью и сметливостью городского простолюдина». Петрушка тоже ловкий и сметливый, но при этом очень озорной и часто расправляется с врагами и соперниками силовыми методами: при помощи кулаков и дубинки.

Но не только в этом принципиальные отличия коллодиевской повести от «Золотого ключика».

Повесть Коллоди многосюжетна, она состоит из серии самостоятельных рассказов, в каждом из которых — новое приключение деревянного человечка. Чего только он не испытал! Попал в капкан, желая ухватить гроздь винограда, — и теперь должен был служить у хозяина виноградника в качестве

сторожевой собаки. Совершил полёт на Голубе. Побывал на острове трудолюбивых пчёл. Чуть не погиб на сковородке Зелёного Рыбака — своеобразной ипостаси нашего водяного. Побывал в пасти страшной Акулы,

где встретил папу Джепетто. Но, наверное, самое удивительное приключение — это когда вместе со школьным дружком, ленивым и хулиганистым Фитилём он попадает в Страну Развлечений. Здесь живут только дети, они не учатся, не имеют никаких обязанностей, и попасть в эту страну совсем нетрудно. Но в этой стране в какой-то момент у детей (и у Пиноккио тоже) начинают расти ослиные уши -дети превращаются в ослов.

Повесть А.Н. Толстого — односюжетна: русский писатель использовал лишь одну сюжетную линию o взаимоотношения главного героя с персонажами кукольного театра и с его владельцем, но эту сюжетную линию

«раскрутил» с большим мастерством, сделав таким образом акцент на приключенческой стороне повести. Волшебных превращений, кроме «рождения» деревянного человечка, здесь нет. Сказочны ещё у А.Н. Толстого животные, обладающие человеческой речью. Но это черта сказки анималистической, а не только волшебной. У Коллоди же дети превращаются в ослов, Пиноккио потом вновь приобретает облик деревянной марионетки, а затем — и живого мальчика во плоти и крови. В духе волшебных сказок и самопроизвольное удлинение и сокращение у Пиноккио носа, который становится своеобразным индикатором лжи. И воскресение Говорящего Сверчка. И, конечно же, возвращение в сей мир

умершей девочки с волосами цвета небесной лазури (в переводе Э. Казакевича o с лазурными волосами) в облике Феи.

Разнообразные сюжетные линии повести Коллоди объединены образом Феи с голубыми волосами. Она обещает Пиноккио превратить его в живого мальчика во плоти и крови, если он будет достоин этого: станет добрым, трудолюбивым, заботливым сыном своего папы и т.д. Но как трудно этого достичь! Сколько соблазнов ожидает маленького человечка в этом мире!

Самым опасным соблазном в жизни Пиноккио оказывается, как известно, желание попасть в Страну развлечений. Метаморфоза превращения в осла как отражение внутренней сущности человека, его пороков ещё во

втором веке нашей эры стала сюжетно-аллегорической основой романа древнеримского писателя Апулея «Золотой осёл». Герой романа Луций вёл развратный образ жизни и превратился в осла. Испытав страдания, лишения, он в результате упорного труда очищается. Тогда египетская богиня плодородия Исида возвращает ему человеческий облик.

Когда Пиноккио становится добрым, отзывчивым, трудолюбивым, храбрым, заботится о папе Джеппето, Фея превращает егов живого мальчика. Вфильме Луиджи Коменчини «Пиноккио», получившем высшую награду конкурса детских фильмов на Московском международном кинофестивале в 1973 году, добрая Фея (её роль играла Джина Лоллобриджида) делает

Пиноккио мальчиком во плоти и крови в первую же ночь после рождения, и затем на протяжении всего фильма, в зависимости от своего поведения, он превращается то в бесчувственную деревяшку, то в милого, трогательного мальчугана.

Исследователи сопоставляют Фею с Исидой, некоторые всё произведение Коллоди возводят к «Золотому ослу» как чуть ли не главному генетическому источнику «Приключений Пиноккио». Но, во-первых, роман Апулея, в отличие от повести Коллоди, носит ярко выраженный антихристианский

характер: в те времена, когда творил древнеримский писатель, противники Христа изображали его с ослиной головой, намекая на глупость учения и на то, что он родился в хлеву. А во-вторых, превращение в осла o лишь один из эпизодов повести (путь даже самый яркий, самый интересный). Проблематика «Приключений Пиноккио» складываются на основе всех её эпизодов, всех структурно-образных элементов в их единстве.

Основная тема (и проблема) повести — как трудно стать человеком. Эта тема окажется ведущей во многих произведениях итальянской литературы, театра и кино. Таким образом, герой детской сказочной повести стал своего рода воплощением духа итальянского народа подобно тому, как Геракл -дух греческого народа, а Тиль Уленшпигель — Фландрии. Как уже говорилось, рассматривают «Приключения Пиноккио» и с христианских позиций — как притчу о преодолении грешником мирских соблазнов.

Одним словом, в основе повести Коллоди лежат проблемы нравственные, а в «Золотом ключике»- социальные, классовые: борьба угнетённых, персонифицированных в образах Буратино и его друзей, и угнетателей, персонифицированных в образах Карабаса Барабаса и его приспешников. Сразу оговоримся, что А.Н. Толстой хотя и идеологизирует сюжет, но преодолевает соблазны «вульгарного социологизма» и создает увлекательную детскую книгу, а не беллетризованное пособие по истории классовой борьбы. Однако именно социальное, классовое начало оказалось

столь притягательным для первой из продолжательниц приключений Буратино -Елены Данько. Ей показалось недостаточным, что золотой ключик открывает дверь в мир детской радости, детского счастья. В духе идеологии того времени (весна 1941 года), уверенная, что счастье может быть

только в социалистическом обществе, писательница переселяет героев «Золотого ключика» в Ленинград и театр папы Карло организует во Дворце пионеров.

Центральные персонажи повести Коллоди под пером А.Н. Толстого приобрели другие имена. Папа Джепетто в «Золотом ключике» стал папой Карло o по имени подлинного «папы» деревянного человечка — Карло

Коллоди. Фея с волосами небесной лазури превратилась в девочку с голубыми волосами Мальвину. Кот и Лиса получили имена Базилио и Алиса (в итальянской традиции Лиса, как и у нас, — аллегория хитрости и

коварства, а Кот, в отличие от русской фольклорной традиции, — воришка, а не кот- баюн, который «идёт направо – песнь заводит, налево o сказку говорит». Посему сами названия животных у итальянцев — по сути, имена собственные в этой повести). Бородатый владелец кукольного театра Манджафоко (по-итальянски o пожиратель огня) всем нашим детям известен теперь под именем Карабаса Барабаса (борода по-итальянски barba).

Особого внимания заслуживает трансформация Пиноккио в Буратино. По-итальянски имя героя означает кедровый орешек, русскому читателю, естественно, это имя ничего не говорит. Буратино же по-итальянски — кукла, марионетка, и книга Коллоди имеет подзаголовок iStoria di un burattinoi. Толстой имя нарицательное сделал именем собственным. Любопытно, что переведённая в 1981 году на итальянский язык повесть А.Н. Толстого вышла под наванием «Товарищ Пиноккио» (указание на классовую, социальную сущность «Золотого ключика»).

Мы начали с того, что теперь будет праздноваться юбилей автора — Карло Коллоди, а не его героя. Но по ходу рассуждений то и дело обращались к главному герою повести и некоторым другим её персонажам. Если Пиноккио, как говорилось в начале статьи, отделился от автора и зажил самостоятельной жизнью, то автор, по-видимому, от своих персонажей и даже от персонажей, появившихся в вариациях его книги, неотделим.

Зиман, Л.Я. Карло Коллоди и его персонажи /Л.И.Зиман // Семейное чтение. — 2010.- №4-5. — С.43-46